Лишение норвежским правительством треста «Арктикуголь» прав на земельный участок вскрыло диаметрально противоположные подходы в освоении природных ресурсов Западной Арктики

Недавно на сайте одного из норвежских СМИ – NRK появилась заметка «Норвегия отклонила требование российской компании о компенсации», речь в которой шла об отказе норвежских властей выплатить тресту «Арктикуголь» возмещение, предусмотренное ст.7 договора о Шпицбергене, за принудительное отчуждение у российской компании ряда прав.

В этой статье договора речь идет об обязательстве Норвегии создания на архипелаге Шпицбергене международно-правового режима приобретения, пользования и осуществления права собственности, включая права на горный промысел. Кроме того, эта статья предусматривает то, что «Принудительное отчуждение может иметь место лишь в целях общественной пользы и за уплату справедливого возмещения».

Требование о возмещении возникло у российского треста «Арктикуголь» несколько лет назад, когда Норвегия на основании национального закона об охране окружающей среды на Шпицбергене создала на земельном участке и горных отводах треста природоохранные зоны, в результате чего тот был лишен права пользования земельным участком и горными отводами, а также отягощен в праве распоряжаться этим недвижимым имуществом.

Для Норвегии обязательство выплатить возмещение возникло в силу обязательств по договору о Шпицбергене, т.е. на основании норм международного права, а заповедники, не имеющие отношения к понятию «общественная польза», она создала на основании национального закона. При этом положений, определяющих порядок оценки ущерба при отчуждении имущества или прав на него, а также осуществления соответствующих выплат, в этом законе нет.

Судя по содержанию информации NRK, при рассмотрении требований треста «Арктикуголь» власти Норвегии опирались на нормативную базу континентальной части Норвегии вне связи с нормативной базой режима Шпицбергена. Такой подход противоречит не только положениям договора о Шпицбергене, но и § 2 норвежского закона о Шпицбергене, где говорится, что «На Шпицбергене применяется норвежское частное и норвежское уголовное право и норвежское законодательство о судопроизводстве, если не установлено иного. Другие положения законодательства не применяются на Шпицбергене, если это не установлено в особом порядке».

В условиях искусственно созданного пробела в нормативной базе щпицбергенского режима Директорат управления природными ресурсами Норвегии должен был бы обратиться с просьбой о проведении экспертизы в независимый международный орган, способный дать объективную юридическую оценку международно-правовым обязательствам норвежского государства. Вместо этого он в течение трех лет пытался как-то юридически обосновать неправомерные действия норвежских властей и обратился для этого за поддержкой к другому национальному органу – правительственному прокурору. Вряд ли такой подход к интересам российского треста в тех арктических пространствах, к режимам которых у России и Норвегии диаметрально противоположные подходы, может служить укреплению доверия в деле совместного освоения природных ресурсов Западной Арктики.

Орешенков Александр Михайлович, к.ю.н., г. Москва.