Сегодня подавляющее число сообщений о Михаиле Касьянове в российских СМИ подаются с душком скандальности, обвинениями его в попытках привнести в Россию технологии «цветных» революций. Наша же редакция обратилась к Михаилу Михайловичу как бывшему заместителю Министра финансов РФ, первому заместителю Министра финансов России, министру финансов РФ, первому заместителю председателя правительства страны - министру финансов РФ и председателю правительства Российской Федерации, как к специалисту, который приезжал в Мурманскую область по вопросам связанных с планами развития нашего региона.

- Михаил Михайлович, Вы по-прежнему придерживаетесь мнения, что все нефте,- и газопроводы в России должны принадлежать государству? Как вы относитесь к «реанимации» законопроекта «О магистральном трубопроводном транспорте», принятый в первом чтении еще в сентябре 1999 года и, изменениям в нем, в которых предлагается предоставить право частным компаниям владеть долями в нефте,- и газопроводах?

- Да, я действительно высказывал такую точку зрения, примерно пять лет назад, в тот период, когда тема возможного строительства частных трубопроводов активно обсуждалась в нашей стране. Качественная и равнодоступная инфраструктура - одна из необходимых предпосылок справедливой конкуренции и динамичного экономического роста. У нас в России, в силу больших расстояний мы не можем себе позволить конкуренцию транспортных и энергетических магистралей – у нас была и будет одна железная дорога, один трубопровод.

Если инфраструктура находится в частном владении, мы имеем ситуацию, как сегодня с ОАО «Газпром», когда собственность компании на трубопроводы становится наилучшим аргументом в коммерческих спорах и эффективным рычагом захвата более эффективных конкурентов, не имеющих «доступа к трубе». Таким образом, наилучший способ обеспечить равный доступ – это государственная собственность на объекты инфраструктуры, где потенциально есть более одного ее пользователя.

Так же я полагаю и сегодня, единственное, что изменилось - я теперь допускаю, что контроль за равенством доступа в принципе может быть обеспечен не только благодаря непосредственному владению со стороны государства, но и за счет эффективного государственного регулирования частного оператора. Но и тогда в любом случае инфраструктурный объект не может находиться в руках одного из конкурирующих пользователей или их группы, иначе эффективное регулирование и контроль по определению невозможны. Однако участие частных структур, в том числе будущих пользователей, в финансировании таких проектов вполне возможно и соответствующие схемы существуют.

- Считаете ли Вы ошибкой отказ от реализации проекта по созданию трубопровода Западная Сибирь – Мурманск, который в 2002 году намеревалась построить компании «Лукойл», «ЮКОС», «ТНК», «Сибнефть» и «Сургунефтегаз»? С учетом январских событий во взаимоотношениях России и Беларуси, не становится ли актуальным вернуться к вопросу возобновления реализации проекта строительства трубопровода из Западной Сибири в Мурманск?

- В 2003 году мы с представителями бизнеса рассматривали этот проект и он был чрезвычайно актуален – в стране высокими темпами росла добыча нефти, имел место бум инвестиционной активности в разработку новых месторождений и в этой связи прогнозировалась острая нехватка инфраструктурных мощностей. Более того, думаю, что еще в начале 2003 года условия для реализации этого проекта были благоприятными - шел уважительный диалог между правительством и частным бизнесом.

К сожалению, все то, что произошло потом – я имею в виду наступление государства на частную собственность, разгром одного из инициаторов проекта компании «ЮКОС», фактическое закрытие «стратегической» нефтяной отрасли нефти для новых частных и иностранных инвестиций и, в конечном счете, - стагнация нефтедобычи и экспорта – исключало развитие этого и многих других по-настоящему национальных проектов, реализация которых могла бы дать серьезный импульс умножению экспортного потенциала страны, созданию новых рабочих мест, развитию региональных экономик.

Сегодня возвращение к идее этого проекта маловероятно в силу тех же причин – государственным структурам реализовать этот проект в одиночку невозможно, а доверие частного бизнеса к действиям государства серьезно подорвано. Да госструктурам, наверное, это и не нужно – куда интереснее контролировать ограниченный доступ к трубе. Нынешняя белорусская ситуация здесь мало что меняет – время со строительством потеряно, а в этой стране скоро к власти придут силы, способные выполнять достигнутые договоренности и тогда Россия будет уверена за белорусский нефтяной транзит.

- Как Вы оцениваете экономический потенциал Мурманской области? Разделяете ли Вы мнение, что статус портовой зоны станет главным толчком к развитию Мурманского транспортного узла?

- Разумеется, потенциал Мурманской области в значительной степени связан с развитием уникального незамерзающего порта и соответствующей инфраструктуры. Кроме того, несомненно, в Мурманской области есть также хорошие заделы в сферах добывающей и горно-обогатительной промышленности, рыбного хозяйства.

Помню, когда я посещал Мурманск в качестве председателя правительства в январе 2003 года, мы подробно обсуждали с представителями области, специалистами транспортной отрасли, бизнесменами перспективы развития Мурманского транспортного узла – серьезный потенциал не вызывал сомнений. Не вызывает сомнений он и сейчас.

Но при этом я бы не стал сейчас переоценивать значение статуса портовой зоны для развития транспортного узла региона – тем более что соответствующие нормативные акты еще не приняты, и то, как они будут применяться на практике, можно будет оценить только по прошествии определенного периода времени. Есть вещи, которые гораздо важнее любого статуса и соответствующих льгот. Перед глазами есть хороший пример развития московского аэропорта «Домодедово»: благодаря четкой бизнес-стратегии и эффективному управлению этому аэропорту удалось привлечь к себе авиакомпании, стать первым по пассажиропотоку без всяких преференций, скорее наоборот – уступая конкурентам по стартовым условиям. Я желаю Мурманскому порту и всей области таких же достижений.

- Ваше отношение к вопросу о Северах? Людей нужно вывозить с этих территорий России и организовать работу по вахтовому методу или поддерживать их, компенсируя тяжелые климатические условия проживания?

- Проблематика северных регионов мне давно знакома – еще работая в Госплане, я отвечал, в том числе за «северное» сотрудничество с зарубежными странами, много ездил по нашим северным территориям, встречался с северянами и подружился со многими из них. С тех пор испытываю большое уважение к людям, посвятившим свою жизнь работе в нелегких условиях российского Севера. Думаю, что несправедливость, допущенная по отношению к этим людям в ходе либерализации цен, особенно возмутительна – их многолетние, заработанные тяжелым трудом в суровых климатических условиях, накопления, которые нельзя было использовать в советское время, разом превратились в фантики. Движение «Российский народно-демократический союз», которое я возглавляю, ставит одной из главных программных целей ускоренную компенсацию советских сберегательных вкладов. После того, как страна досрочно рассчиталась с внешними кредиторами, растягивать на годы выплаты своим собственным гражданам при наличии соответствующих ресурсов просто лицемерно.

Говоря о дальнейшем развитии северных территорий, нужно признать, что во времена СССР в этой сфере было принято слишком много решений, противоречащих нормальной экономической логике. Поддержание мощной инфраструктуры в стремлении обеспечить полноценную жизнь сотням тысяч людей на Севере обходится невероятно дорого. Сегодня частные компании, работающие на Севере, не могут себе этого позволить, и чаще применяют вахтовый метод. Поэтому я вижу задачи государства в северной политике следующим образом: во-первых, реализация программ переселения граждан, которые хотят уехать в регионы с более благоприятными климатическими условиями, а во-вторых, создание нормальных условий и обеспечение достойных компенсаций для тех людей, которые выполняют на Севере свой профессиональный долг.

- Учитывая, что население Мурманской области является интернациональным по своему составу, какую оценку Вы даете действующему правительству страны в вопросах интеграции с бывшими республиками Советского Союза?

- Я уже неоднократно высказывал свою точку зрения на этот счет. Считаю, что Россия в последние годы утратила статус лидерства на пространстве бывшего СССР, российская социально-экономическая и политическая модель перестала быть привлекательной для граждан окружающих стран. Более того, многочисленные ошибки во внутренней и внешней политике, например, неприличная антигрузинская кампания, отключение газа Украине и Белоруссии, привели к тому, что у нас не осталось друзей и союзников среди соседей, да и не только среди соседей. Мне очень сложно поверить в то, в чем нас уверяют государственные пропагандисты: мол, нас окружают без исключения враги или безответственные страны, строящие свою российскую политику «с чужого голоса». Наоборот, в этих странах очень много людей, которые любят Россию и чувствуют боль из-за неразумной политики наших властей.

Мы должны вести себя достойно великой державе и уважительно относиться ко всем партнерам. Для восстановления нормальных отношений с республиками бывшего СССР политика России должна быть в корне изменена.