В интервью, опубликованным на нашем портале, заместитель директора филиала МРСК Северо-Запада «Колэнерго» по развитию и реализации услуг Андрей Горохов в качестве одной из мер по оптимизации расходов в условиях кризиса предложил потребителям переход на прямые договоры по передаче электроэнергии вместо действующих сегодня договоров энергоснабжения со сбытовыми компаниями, в которых уже учтены расходы на передачу. И хотя Андрей Горохов заявил, что «…мы ни в коем случае не собираемся устраивать дискуссию на эту тему», редакция все же решила узнать мнение по этому вопросу и других участников процесса энергоснабжения – в частности, сбытовых компаний и самих потребителей. Сегодня мы предоставляем слово представителю гарантирующих поставщиков Мурманской области – заместителю генерального директора по экономике в ОАО «Колэнергосбыт» и ООО «КРЭС - Альянс» Марии Вавилиной.

- Мария Евгеньевна, во-первых, насколько актуальна эта проблема для Мурманской области и как изменилось действующее законодательство, которое позволяет потребителям перейти на прямые договоры на передачу электроэнергии?

- В Мурманской области нет пока прецедентов перехода потребителей от договоров энергоснабжения к договорам купли-продажи электроэнергии с энергосбытовыми компаниями и прямым договорам на передачу с сетевыми компаниями. В принципе, такая возможность прописана декларативно в Правилах функционирования розничных рынков электроэнергии (утвержденных Постановлением Правительства РФ № 530 от 31.08.2006). Однако реального механизма четкого воплощения этой возможности пока нет. Дело в том, что действующие методики расчета тарифов на электроэнергию, утвержденные Федеральной службой по тарифам, не предусматривают формирования отдельных тарифов на покупку электроэнергии у гарантирующих поставщиков без учета оплаты услуг по передаче. Связано это с нерешенностью ряда проблем в тарифообразовании - прежде всего, проблем перекрестного субсидирования одних групп потребителей за счет других. В конечных тарифах для потребителей «перекрестка» учтена как в составляющей передачи, так и в составляющей сбытовой надбавки, и это позволяет адекватно распределить нагрузку субсидирования населения за счет юридических лиц.

Кроме того, существует ранжирование потребителей по числу часов использования мощности (ЧЧИ), которое с 2009 года применяется и в нашей области. Суть его в том, что потребители с плавным графиком нагрузки, использующие большее число часов мощности генераторов, платят меньше, и наоборот. Таким образом генераторы оптимизируют свои затраты и стимулируют потребителей к планированию своего потребления в почасовом режиме. При отсутствии планирования потребители автоматически «сваливаются» в самую «дорогую» категорию. Все это также учтено в конечных тарифах потребителей для сбытовых компаний.

Если же переходить на два тарифных меню (тарифы на электроэнергию и мощность и тарифы на передачу), то все нюансы довольно трудно учесть методически. Конечный одноставочный тариф для потребителя должен дифференцироваться за счет покупного тарифа и за счет тарифа на передачу, т.к. сбытовая надбавка в соответствии с методическими указаниями № 302-э/5 от 24.11.2006г. не дифференцируется. Все это становится сложным и противоречивым и является потенциальным источником конфликтов. Именно поэтому, после тщательного рассмотрения всех «за» и «против», ФСТ России отклонила изменения в методические указания по расчету тарифов – методику 20-Э/2 от 06.08.2004г.

Тем не менее, ряд региональных регуляторов, в том числе и Комитет по тарифному регулированию Мурманской области, выпустили в свет именно такие тарифные меню, которые как раз не учли всех вышеописанных «подводных камней». Сложившуюся ситуацию мы сейчас обсуждаем с представителями ФСТ РФ и думаем, что эти меню будут отменены. Поэтому говорить, что сегодня законодательство в полной мере позволяет потребителям переходить на прямые договоры на передачу, по крайней мере, преждевременно.

- То есть, сбыты «против» и будут продолжать удерживать потребителей, о чем говорил Андрей Юрьевич Горохов?

- Андрей Юрьевич говорил о том, что ему понятна наша логика, но и нам понятна логика сетевых компаний. Заключается она в следующем. В условиях экономического кризиса все субъекты рынка стремятся иметь прямой, а не опосредованный доступ к денежным потокам, генерируемым конечными потребителями. Проще говоря, сети не хотят зависеть от сбытов, а хотят получать деньги от потребителей за свои услуги по передаче напрямую. Далее идет обоснование этой позиции с точки зрения потребителей, говорится о свободе выбора, о рисках быть отключенными сетями и т.д. Все это, в общем, правильно и понятно, за исключением одного. Предлагаемая конструкция отношений потребителей и поставщиков энергии, под которыми в широком смысле слова подразумеваются и сбыты, и сети (а почему бы и не генераторы?), разрушает основополагающие принципы отношений между участниками розничного рынка, заложенные в действующей модели реформы электроэнергетики.

Напомним, что в основе реформы электроэнергетики лежит принцип разделения монопольных и конкурентных видов деятельности, перевод отрасли на рыночные отношения. При этом сбыты предназначены быть фронт-офисами всех энергетиков в отношениях с потребителями, за исключением самых крупных, способных самостоятельно приобретать электроэнергию на оптовом рынке. Именно сбыты должны предлагать наилучшие конкурентные условия обслуживания для потребителей, брать на себя все заботы по покупке и доставке электроэнергии и мощности «до двери» потребителя. Именно сбыты представляют потребителей на оптовом рынке. В этом заключается философия реформы, ее цель, хотя, конечно, надо признать, что такой идеальной картинки пока еще нет, ведь мы находимся на переходном этапе.

Если же потребителям приходится заключать отдельные договоры с сетями, составлять с ними ежемесячные балансы электроэнергии и мощности, строить прогнозные графики потребления, ценовые тренды, бюджеты, тарифные меню и т.д., то тогда потребители должны иметь для этого соответствующие структуры, которые, по сути, будут являться подразделениями по работе на оптовом рынке. Таким потребителям сбыты не нужны по определению. Или же эти функции в такой договорной конструкции на себя должны взять сети, а, значит, по существу создать у себя квазисбытовые подразделения. Сбыты при этом оттесняются в зону «неприбыльных» и на сегодня малопривлекательных потребителей – населения и ЖКХ, нормально обслуживать которых, в условиях перекрестного субсидирования, они не могут. Именно это и происходит в ряде областей центральной России и Урала, особенно в зоне действия ОАО «МРСК Центра». Там конфликты между сетевыми, сбытовыми организациями и потребителями в отдельных регионах зашли уже так далеко, что с этим разбирается Федеральная антимонопольная служба, которая штрафует некоторые сетевые компании.

Вообще, спор этот достаточно давний, он возник еще при РАО «ЕЭС России», была даже создана специальная рабочая группа под председательством руководителя Центра управления реформой РАО Юрия Удальцова. В нее был включен и наш представитель - генеральный директор ООО «КРЭС» Алексей Преснов. К сожалению, группа не успела чего-либо наработать по существу - РАО приказало долго жить, и этот вопрос, как и ряд других принципиальных вопросов в реформе, остался нерешенным. МРСК Холдинг, используя свой административный ресурс, будирует эту проблему, издает специальные приказы своим подразделениям, пытается решать вопрос в свою пользу, не считаясь с интересами остальных участников рынка.

Речь, заметим, идет только о крупных потребителях - именно они интересуют МРСК. Эти потребители рано или поздно все равно окажутся на оптовом рынке, они в целевой модели рынка и не должны обслуживаться у сбытов. Мы в своих долгосрочных стратегиях не делаем на них ставку, но в переходный период они должны оставаться там, где они есть, иначе разрушится вся конструкция рынка. Похоже, именно это обстоятельство не понимают в МРСК. Последствия для реформы могут быть самыми печальными.

Для сравнения приведу один пример. Раньше, когда я еще училась в начальной школе, мои родители выписывали газеты и журналы, и наш почтовый ящик был всегда забит почтой, которую я забирала. Потом это прекратилось. И люди стали меньше читать, меньше стало издаваться интересной содержательной прессы. Почему? Потому что были прекращены прямые договоры подписки с жителями. Издания не смогли договориться с почтой о цене доставки, а потребители ответили тем, что стали меньше читать и перешли на альтернативные источники информации. В результате упали доходы и изданий, и почты. Действия МРСК по стремлению к заключению прямых договоров сейчас сродни действиям почты в те времена.

Нам сейчас всем нелегко, и, я думаю, в эти трудные времена действовать нужно очень взвешенно и аккуратно по отношению друг к другу. Пока нам удавалось находить с МРСК общий язык, надеюсь, так будет и в дальнейшем.

Кстати, именно эти вопросы мы планируем обсуждать с МРСК на международной конференции в Финляндии в феврале наступающего года. Там должен собраться очень представительный круг участников: сбыты и сети Северо-Запада, генерирующие компании, представители Совета рынка, ФСТ, ФАС, Минэнерго, Правительства Мурманской области, крупных потребителей, а также наши финские и норвежские коллеги, продвинувшиеся в рынок гораздо дальше нас. Там мы поспорим и узнаем, как с этим вопросом дело обстоит у наших соседей.