Представители основных энергосбытовых компаний Мурманской области ОАО «Колэнергосбыт» и ООО «КРЭС» в минувшее воскресенье, 22 марта, вернулись из деловой поездки в Англию, в ходе которой они прошли обучение по специальной программе для топ-менеджеров энергобизнеса. Своими впечатлениями от поездки и взглядами на развитие электроэнергетического рынка России в этой связи с нами поделились генеральный директор ООО «КРЭС» и председатель совета директоров ОАО «Колэнергосбыт» Алексей Преснов и заместитель генерального директора по маркетингу и корпоративному управлению в ОАО «Колэнергосбыт» и ООО «КРЭС» - Татьяна Иванова.

- Алексей Викторович, почему именно Англия была выбрана в качестве площадки для обучения и как это сочетается с широко пропагандируемой экономией в период кризиса?

- Дело в том, что именно Великобритания явилась пионером рыночных реформ в электроэнергетике и именно там полностью реализована модель свободного рынка электроэнергии - целевая модель, к которой мы стремимся к 2011 году. Все 100 процентов электроэнергии в этой стране продаются на свободном рынке и по свободным ценам. Госрегулирования цен ни для одной группы потребителей нет. Нет там и отдельных понятий оптового и розничного рынка, ведь рынок - он и в Африке рынок, и любые его деления и границы достаточно условны, если, конечно, мы говорим о настоящем рынке, как о системе взаимоотношений между поставщиками и покупателями, основанной на принципах спроса и предложения и свободной конкуренции. Посмотреть, как эта система работает на практике, обсудить с коллегами все плюсы и минусы свободного рынка и его антипода - тотального госрегулирования тарифов, ведь в Англии было и то, и другое - это, конечно, дорогого стоит. Поэтому те расходы, которые понесли наши компании на эту поездку, окупятся с лихвой. Ведь нам, по сути, дали возможность в какой-то мере заглянуть в наше «будущее», воспользоваться отраслевой «машиной времени», и такую возможность мы, как руководители авангардных рыночных структур в регионе, несомненно, должны были использовать.

Надо сказать, что компания, которая занимается организацией этих семинаров в Англии, делает это не первый год. Топ и не только топ-менеджеры бывшего государственного РАО «ЕЭС России», его дочерних компаний были там частыми клиентами, если не завсегдатаями. Часть из них продолжает ездить туда регулярно и поныне. При этом сказать, что эти их поездки принесли нашей реформе электроэнергетики существенную пользу, можно с большой натяжкой. Мы в этом смысле другие – мы представляем конкретную частную компанию, и у нас конкретная задача: сделать эту компанию одной из лучших в России, по крайней мере, максимально подготовленной к условиям работы в реальном рынке. Это непростая задача, потому что нам приходится реализовывать ее в условиях переходного периода в отрасли, кризиса в стране и в мире, как следствие, сложных отношений с партнерами и конкурентами, да иногда и с акционерами. Для этого надо много знать и многому учиться, в том числе и во время таких поездок. Поэтому подозрения и домыслы о том, что мы прокатились просто «поглазеть» на Лондон за счет наших потребителей, категорически отвергаю.

- В чем основные отличия создаваемого у нас рынка электроэнергии и рынка в Великобритании?

- Фундаментальных отличий два. Первое – у них нет понятия перекрестного субсидирования населения за счет предприятий и организаций. Нет в принципе. Наоборот, как и во многих других зарубежных странах население часто платит больше, чем предприятия. И это логично – ведь предприятия потребляют больше, а, значит, платят за единицу электроэнергии меньше. Абсолютно ясно, что доставить электроэнергию для частного потребителя, зачастую удаленного, да потом еще и продать ее (что значит – измерить и выставить счет, а затем принять денежные средства) гораздо труднее и дороже, чем для крупного оптового покупателя, например, завода. Как результат – за частного потребителя идет нешуточная конкурентная борьба. Не дай бог его обидеть. Тем более что доля частных потребителей в структуре потребления электроэнергии превышает половину, а то и больше. Для сравнения, у нас в области доля частных потребителей в структуре отпуска электроэнергии – 13%, в то время как количественно они составляют абсолютное большинство (500 тыс. против 9000 предприятий и организаций). Среди корпоративных потребителей у них основную долю составляет мелкий и средний бизнес, у нас – крупный, особенно в нашей области. Этот крупный бизнес у нас, как правило, несет максимум нагрузки в тарифах и часто субсидирует не только население, но и близлежащие мелкие и средние предприятия и организации. Это происходит и в Мончегорске, и в Кировске, где гиганты–комбинаты несут на себе дополнительную тарифную нагрузку, субсидируя тарифы и цены в этих городах для прочих потребителей.

Я не раз уже говорил, что кажущаяся справедливость перекрестного субсидирования населения за счет предприятий на самом деле - фикция и пережиток прошлого уравнительного мышления. И богатый, и бедный платят у нас за электроэнергию одинаково мало, при этом богатый использует ее для подогрева бассейна в разгар зимы на своей даче где-нибудь на берегу Туломы, а бедный экономит на трех-четырех 60-ваттных лампочках на квартиру, не забывая «уходя, гасить свет», так как получает недостойно низкую зарплату, в том числе и по причине завышенных расходов его предприятия на электроэнергию. В Мурманской области доля перекрестного субсидирования одна из самых высоких по стране.

Второе фундаментальное отличие – в Англии, как, впрочем, и в Германии, и в Скандинавии нет запрета на совмещение видов деятельности в электроэнергетике на уровне владения активами. Это означает, что, хотя генерация и сбыт должны быть отделены от передачи на уровне компаний, на уровне отчетности, но владеть всем этим хозяйством может один холдинг, который естественным образом координирует их деятельность. И у них, уже в процессе функционирования свободного рынка, вновь возникли вертикально интегрированные холдинги, в которые входят и сбыт, и генерация, и сети. Это позволяет компаниям правильно планировать свою деятельность и хеджировать риски, обеспечивать залоги для кредитования. Другое дело, что у них, в условиях жесткой конкуренции на рознице, сети предоставляют одинаковую доступность услуг по передаче и для «своей», и для «чужой» сбытовой компании. За этим власти очень зорко следят, и малейший намек на сговор ведет к суровому наказанию его участников. У нас же, как на днях заявил корреспондент одного из центральных телеканалов, «равный доступ - означает создание дополнительных посредников, что ведет к неразберихе и удорожанию». И хотя сказано это было в ином контексте и относилось к газовой отрасли – этот пассаж отражает идеологию наших «реформ»: под рынком мы на самом деле понимаем монопольно «свободные» цены «своих» компаний, от которых бедному потребителю «никуда не деться и не скрыться».

Третье, может быть не столь фундаментальное, но существенное отличие в том, что формула цены на рынке для потребителя складывается ясно и понятно и ее всегда можно проверить. Нет никакого отдельного рынка мощности с его непонятным даже для специалистов ценообразованием, нет никакого специального коммерческого оператора рынка – администратора торговой системы с его многочисленными регламентами и еженедельными изменениями и дополнениями к ним. Есть только Системный оператор, который, в отличие от нашего системного оператора, имеет четко прописанные функции как по технологическому ведению энергосистем, так и по коммерческому отбору заявок. У нас, как всегда, все сложнее и загадочнее: структуры, маскирующиеся под рыночные, но таковыми не являющимися по своему рождению и, главное, поведению, играют в нашей «рыночной» реформе главную скрипку. Именно от них исходят те импульсы вниз, по которым наши потребители видят в реформе только одно – рост стоимости электроэнергии, не оправданный ни качеством услуг, ни доступностью, ни чем иным, поддающимся разумному объяснению.

У них сбытовые компании отвечают перед своими клиентами: они не могут просто так «перетранслировать» свои ошибки и ошибки рынка на потребителя - он просто от них убежит, а это он может делать каждые 28 дней. У нас ситуация иная: мы покупаем электроэнергию и мощность по ценам, которые складываются где-то в недоступном для нас зазеркалье, но повода для переживаний у нас нет: согласно законодательству все цены почти автоматически транслируются на наших конечных потребителей, убежать которым от нас нет никакой реальной возможности в силу, прежде всего, наличия перекрестного субсидирования.

В Англии участники рынка не стремятся занять чужую нишу: каждый занимается своим делом, все четко прописано через лицензионный порядок. У нас лицензий нет, и в условиях кризиса все участники рынка «побежали» за платежеспособным потребителем: и сбыты, и сети, и даже генераторы. В результате ни о каком порядке на рынке речи и быть не может. В этом суть конфликтов между ОАО «Колэнергосбыт» и ОАО «ТГК-1» на «экспортном фронте», между Кольской АЭС и ОАО «МРСК Северо-Запада» в г. Полярные Зори за линию от АЭС на электрокотельную. Такая же война назревает и на каскаде Пазских ГЭС: ТГК-1 недовольна тем, что их ГЭС связывает линия МРСК.

- Вы рисуете мрачную картину нашего рынка. Не рынок, а какой-то «монстр» получается. При этом именно Ваши компании обвиняют в пресловутом монополизме и захвате рынков сбыта. Так что же нам делать?

- Про монополизм. Нас обвиняют те, кто в силу разных обстоятельств не состоялись как менеджеры и не смогли организовать себя и свои компании должным образом. Наверное, в Англию не ездили, а если и ездили, то не учились, а ходили по магазинам и аттракционам. Если говорить объективно, то, конечно, мы - монополисты, так же как, впрочем, и они, наши обвинители, только каждый в своей зоне. Другой вопрос, что у нас зоны больше и перспективнее, наверное, так как благополучие наших «доброжелателей» (здесь я имею в виду, прежде всего, ЕЭСК-Центр) держится на доброй воле менеджмента и акционеров комбината, к которому они, мягко говоря, «приклеились». Мало того, что приклеились, за счет комбинатов живут, так и на свой «семейный баланс» поставили дорогостоящее оборудование автоматизированного коммерческого учета, купленное за счет комбината. Монополизм можно «убить» не подметными письмами во все инстанции, а созданием условий для конкуренции сбытовых компаний, а это можно сделать только решив проблему перекрестного субсидирования. Это настолько же очевидно, насколько непонятно, что делали в той же Англии многочисленные визитеры из «РАО ЕЭС» в прежние годы, ведь многие положения модели российского рынка электроэнергии у нас были буквально переведены с английского, в то время как к решению проблемы перекрестки никто до последнего времени так и не преступил.

Между тем, проблема перекрестки хотя и болезненная, но решаемая. И начать нужно с перевода всей перекрестки из сбытовой надбавки и конечных тарифов в тарифы на передачу. Действительно, передача у нас - удел государственных и муниципальных компаний, является естественно монопольным видом деятельности, жестко контролируемым со стороны регуляторов рынка на 100%. Так почему бы тогда и не перевести полностью туда перекрестное субсидирование населения, если уж у нашего государства не хватает духа сказать правду: низкие тарифы для населения за счет предприятий – фикция и самообман. Такой шаг позволил бы создать минимальный набор конкурентных условий для сбытов - по крайней мере, в зоне регулируемых тарифов. Для конечных потребителей ничего бы не поменялось, просто в структуре цены для населения увеличилась бы доля сбытовой надбавки за счет передачи, а для предприятий эта доля бы уменьшилась. Разница в тарифе на передачу для населения и для прочих потребителей была бы тем значительнее, чем больше объем перекрестки в регионе, а у нас он один из самых больших. Конечно, остается еще проблема свободной цены – она не транслируется на население, а, значит, сбытовые компании с большей долей населения будут автоматически в менее выгодных условиях - их свободные цены будут выше. Но в регионах идет процесс консолидации мелких сбытов, значит, конкуренция будет межрегиональной, а там этот фактор все-таки не так значим.

Второе направление – упрощение расчета свободной цены, модернизация рынка мощности. В этом направлении работа уже идет, все поняли, что модель, введенная в июле 2008 года, не работает. Рынок только тогда может называться рынком, если на нем есть механизмы спроса и предложения. И если у нас в области есть невостребованная мощность, значит, цена должна снижаться ровно до тех пор, пока не придет «дядя» и не построит линию с тем, чтобы продать эту мощность туда, где есть ее дефицит. Эти процессы на самом деле идут: например, Энергоатом думает сам, как бы проинвестировать сетевые проекты, чтобы продать свою энергию, но мощность пока в этом не участвует.

Третье направление – это работа по обеспечению качества обслуживания потребителей электроэнергии. Но об этом лучше расскажет моя коллега - заместитель генерального директора по маркетингу и корпоративному управлению в наших компаниях Татьяна Иванова.

- Чем отличается отношение к потребителю в России и в Англии?

- У нас потребитель, по сути, является заложником ситуации, у них – требовательным клиентом, который должен получить за свои деньги услугу соответствующего качества. Для контроля за соблюдением прав потребителей в Британии создана независимая организация Consumer Focus, финансируемая за счет отчислений от платы за лицензии. Она наделена определенными полномочиями и имеет достаточно широкий круг прав и обязанностей, позволяющий ей оперативно решать проблемы, с которыми сталкиваются потребители, и отслеживать процессы, происходящие на уровне взаимодействия потребителей и сбытовых компаний. О своей деятельности и результатах функционирования компания регулярно отчитывается перед правительством, которое таким образом получает достоверную информацию о рынке из независимого источника.

- Является ли цена электроэнергии основным инструментом конкуренции между сбытовыми компаниями в Англии?

-Несмотря на то, что стоимость электроэнергии там является достаточно высокой – в среднем более 10 пенсов за кВт-ч, потребитель в Англии далеко не всегда ориентируется на цену, понимая, что бесплатный сыр можно найти только в мышеловке. Поэтому компании стремятся использовать другие способы привлечения клиентов.

Во-первых, для потребителей разрабатываются тарифные планы, отличающиеся друг от друга не столько ценой, сколько схемами оплаты: потребитель может платить раз в три месяца или каждый месяц, предоплатой или по факту потребления, наличными или списанием со своего банковского счета (в этом случае для потребителя предлагается самая низкая цена). Стоит отметить, что тарифный план выбирает не только потребитель, исходя из своего удобства, но и сбытовая компания, ориентируясь на кредитоспособность и благонадежность потребителя. Скажем, если потребитель не имеет хорошей кредитной истории, привлекался к ответственности, то с ним заключат договор на энергоснабжение по самой высокой цене и, к тому же, на условиях предоплаты. Почему? Потому что для компании неблагонадежность клиента означает увеличение расходов на его обслуживание, связанных с повышенным риском. Такому клиенту за счет компании устанавливается счетчик, схема работы которого похожа на схему работы телефонного автомата: опустил жетон – электроэнергия есть, закончился лимит – сидишь без света и тепла (в Англии нет централизованного отопления). Более того, компании и сами опасаются больших объемов просроченной дебиторской задолженности – это многократно увеличивает стоимость кредитных ресурсов.

Во-вторых, у них потребители критически оценивают способность энергосбытовой компании решать проблемы потребителя. Поэтому сервисное обслуживание там очень хорошо развито, в том числе так называемые call-центры. Мы сейчас работаем над проектом создания центра обслуживания клиентов, в составе которого будет функционировать и call-центр, поэтому знакомство с британским опытом в этой сфере для нас было особенно интересно.

- Но ведь и в России во многих компаниях call-центры успешно функционируют. В чем вы видите проблемы создания такого же центра в энергетике?

- Проблема заключается в том, что вопросы, с которыми клиенты обращаются в call-центры банков, производителей шампуня или зубной пасты, как правило, могут быть решены в пределах компетенций одной компании. Спектр проблем, возникающих у потребителей электроэнергии, значительно шире. В условиях, когда энергорынок является слаженно работающим механизмом, когда генераторы, сетевые и сбытовые компании работают на взаимовыгодных условиях, а не стремятся «перетянуть одеяло» на себя, call-центры успешно функционируют. У нас же пока все отношения между субъектами рынка электроэнергии находятся в зачаточном состоянии. Мало кто понимает, что совместное решение многих вопросов дает синергетический эффект, в результате которого импульс к развитию получают все участники рынка, а «перетягивание одеяла» только истощает ресурсы, не приводя к каким-либо значительным результатам.

Иными словами, лозунг «Давайте жить дружно» как никогда актуален в электроэнергетике в наше непростое время. Вариантов и у нас, участников процесса энергоснабжения, и у наших потребителей немного. Или мы вместе движемся вперед, координируя свою работу, тщательно примеряя на себя опыт других стран, или очень скоро весь процесс энергоснабжения нужно будет переводить в режим «военного положения». Вернуться в прошлое, дореформенное время, в отрасли без огромных потерь уже невозможно.