- Анна, какие особенности пандемия накладывает на туризм? Как считаете, в этом году в Мурманской области получится провести турсезон в таких же масштабах, что и ранее?

- Ограничения и пандемия коронавируса внесли сильные изменения в отрасль туризма не только в Мурманской области, но и в целом. Сейчас даже сложно прогнозировать, что будет с отраслью после того, как ситуация стабилизируется, потому что еще ничего не закончилось. Многие ждали, что после первой волны начнется восстановление, все откатится назад, но сейчас уже есть понимание, что никакого «отскока» не будет, и мы будем жить в условиях «новой нормальности». Ограничительные процессы сильно влияют на отрасль туризма. Да, есть послабления в виде того, что люди стали перемещаться. Но на днях закрыли Санкт-Петербург на все новогодние праздники - кафе, рестораны, музеи. Всю инфраструктуру, которая задействована в туризме.

- Это сильно ударит по туризму?

- Строить какие-то окончательные выводы о том, как коронавирус нанес удар по сфере туризма сегодня довольно сложно. Пока что нет официальных статистических данных о том, как сильно упал поток и сколько компаний из-за этого планирует закрыться, она появится только в июле 2021 года.

Но сегодня уже есть четкое понимание, что сфера туризма проходит процесс трансформации, появились новые тренды. Потребитель туристского продукта, который точно так же, как и все, проживает эту пандемию, изменился. Поменялись интересы, требования к продукту, покупательская способность. То есть много факторов, которые первоочередно влияют на сферу туризма.

- Какие требования появились у туриста к продукту?

- Основной тренд - это повышение требований к соблюдению безопасности и санитарно-эпидемиологических норм и правил. Появился ряд требований и у властей, и у потребителей к гостиничному и туристскому бизнесу. Это соблюдение дистанции, обработка помещений и арендуемого оборудования и одежды для занятий активными видами туризма. Для горнолыжного или снегоходного туризма - это шлемы, комбинезоны. На мой взгляд, это никуда не денется и после отмены ограничений. Мы все живем в условиях пандемии больше полугода, и потребители продолжат предъявлять эти требования.

- Это сильно увеличит затраты?

- Конечно! Это добавит затрат при формировании турпродукта. Цена на турпродукт явно увеличится. Но при этом мы понимаем, что покупательская способность жителей крупных городов (а это основные поставщики туристов к нам регион) стала значительно ниже: часть людей потеряли работу, у части сократилась зарплата, особенно у тех, кто работает в частном бизнесе. Так что несмотря на повышение себестоимости продукта придется все-таки держать привлекательную цену для туриста, чтобы он приехал.

Но люди ведь все равно куда-то ездят, перемещаются хотя бы внутри страны.

В принципе желание перемещаться даже в такое время никуда не делось. Человек привык к этому. У него есть свободное время, что является основным фактором для развития туризма с 19 века. Но падение платежеспособности заставляет туриста переформатировать свой отдых: сокращать время пребывания, останавливаться в гостиницах ниже классом. Например, в 2014 году, когда ввели санкции и уровень дохода нашего туриста снизился, туристы приехали в Кировск на новогодние праздники, но вместо 5-7 дней как обычно, они провели на курорте только 3-4 дня. То есть они хотят путешествовать, но денег меньше, соответственно они меньше времени проводят в отпуске, чтобы либо снизить свои затраты, либо оставить их в тех же объемах, как было прежде.

- Не станет ли меньше интереса к Арктике ввиду того, что покупательская способность у россиян снизилась?

- У нас всегда продукт в Мурманской области был дороже и выше среднего, например, в сравнении с Карелией. И это отражается в цифрах официальной статистики. С одной стороны, это объективно, так ка мы живем в таких сложных климатических условиях, что у нас северное удорожание. Но с другой стороны, это обеспечивает более высокую доходность при меньших объемах туристов в отрасли, чем у соседей.

- Арктика - это не про массовый туризм?

- На мой взгляд, да, потому что природа в Арктике очень хрупкая. Чем больше людей приедет, тем больше может быть нанесен природе. А в туризме есть такое понятие - «овертуризм», описывающий негативные последствия массового туризма. Как правило, они связаны со взрывным ростом популярности определенных мест в мире, привлекающих к себе туристов. Про «овертуризм» до пандемии говорили очень многие города. Иногда туристов становится так много, что они мешают обычной жизни людей, которые там живут.

А на Севере тем более нужно осознанно ограничивать туристов, но не путем запрета, а путем организации этих потоков, учитывая емкости объектов, которые они посещают. Особенно это с природными объектами имеет большое значение. Например, через национальный парк в год, не нанося вреда ему как объекту, может пройти определенное количество человек.

- «Овертуризм» - это как в Териберке было?

- На мой взгляд, в Териберке еще не наблюдался эффект «овертуризма», там другая немного проблема. Там эта проблема больше из-за того, что инфраструктуры нет адекватной приезжающему потоку. При правильном планировании и организации там может и больше людей находиться. Но при этом задача поиска баланса, в том числе при увеличении, а увеличение дохода от него.

- Получается ориентация должна быть на обеспеченного туриста. А не вытеснит ли в таком случае богатый турист местного?

- Вот это самый сложный вопрос. Тут есть некое противоречие. Сегодня нет ответа у меня как найти баланс между доступным туризмом для местных и высокой себестоимостью регионального турпродукта. Нужны какие-то меры поддержки отрасли и местных туристов. Для примера - аналог федерального кэшбека, но на региональном уровне для местных жителей. Особенно учитывая постпандемийный тренд, что люди будут ездить недалеко и желательно самостоятельно на своем транспорте, так как это более безопасно в нынешних условиях: человек меньше взаимодействуя с другими, имеет меньше вероятность заразиться.

- Предоставить такой кэшбэк, если ты, например, житель Мурманской области?

- Да, конечно. С одно стороны это позволит сделать доступнее продукт, с другой поддержать отрасль, которая пострадала очень сильно и так как ограничения не сняты окончательно негативные воздействия продолжаются.

Важный момент сегодня дать возможность легальным туркомпаниям работать с соблюдением правил. Здесь нужна совместная работа всех заинтересованных лиц в отрасли, в том числе по формулированию единых коммуникационных сообщений по убеждению туриста приехать, четких правил для турбизнеса как работать в этих условиях, и я не говорю сейчас про сухие постановления. Просто наблюдается некая растерянность среди туристского сообщества и туристов как пройдет зимний сезон. На мой взгляд, важно сейчас поддержать бизнес, чтобы потом, когда все стабилизируется, у нас остались компании, которые смогут быстро нарастить объемы туристского потока до показателей 2019 года.

- Анна, как считаете, в постпандемийный период возможно ли сделать из турбизнеса заметную сферу экономики для региона?

- Я в этом уверена. Если анализировать кризисы 2000х годов, туризм реагировал одним из первых, но и достаточно быстро восстанавливался, поскольку мотивация путешествовать у туристов не пропадает, она трансформируется. Но мне хотелось бы отметить, что помимо прямого вклада в экономику региона, всегда забывают об оздоравливающем эффекте на другие отрасли, которые порой сложно представить в абсолютных цифрах. Когда реализуется турпродукт, он вовлекает более 50 смежных отраслей. Транспорт, медицина, спортивные объекты, которые напрямую не относятся к туризму вообще. Почему многие регионы выбирают туризм как приоритетную отрасль для развития? Потому что благодаря ему можно поднять другие отрасли вокруг. Кроме того, туризм - это человекоемкая сфера. Не удивительно, что туризм был выбран как одно из направлений для поддержки АСИ. Это сложный межотраслевой комплекс, который вовлекает большое количество отраслей и поэтому проблемы, мешающие развитию туризма, не всегда лежат в его плоскости. Здесь всегда нужны нестандартные междисциплинарные решения.