Детство в блокадном кольце. Вспоминает Лилия Ивановна Вершинина (Кораблёва)

Все 900 дней и ночей наша семья прожила в блокадном Ленинграде. Отец мой работал на Октябрьской железной дороге. Готовил поезда к отправке на фронт и в тыл. Мама не работала. У неё на руках нас было трое. Старшей сестре было 3 года 11 месяцев, мне – два с половиной года, а младшей сестре Вере - полтора месяца.

Некоторые сейчас говорят: «Ну что могут помнить такие маленькие дети блокады?». Да, мы не совершали героических подвигов. Все 900 дней мы росли и развивались, несмотря на все невзгоды: бомбёжки, холод, голод. Все ужасы войны остались в нашей памяти.

Жили мы на 2-ой Советской улице в семиэтажном доме без лифта. Жильцов в доме становилось всё меньше и меньше. Многие эвакуировались вместе с детьми. Опустел наш двор. Во время воздушной тревоги мы спускались вниз, после отбоя поднимались домой. Но сил и здоровья у мамы не хватало. Отцу предложили с семьёй переселиться в другой подъезд на первый этаж. В комнате было очень холодно. Спали мы все в одежде. У мамы пропало молоко, и нашу Верочку кормить было нечем. Умерла она от голода в августе 1942 года. Ей было 1 год и 3 месяца. У мамы распухли ноги, она не вставала. Для нас с сестрой это было большое потрясение. Я держала сестричку за ножки. Старшая сестра все время просила малышку открыть глазки. Отец принёс маленький гробик и отнёс на руках Верочку на Волковское кладбище. Священник разрешил похоронить около церкви, сказав, что такие дети - это ангелы!

Случилось несчастье. Мама заболела брюшным тифом, её увезли в больницу. Меня с сестрой отец отвёл в детский сад на улице Бакунина. Там мы жили до возвращения мамы из больницы. Голод постепенно истощал наши силы. Мама на столе разрезала кусочек хлеба на 4 части. Мы с сестрой стояли рядом, а потом собирали крошки пальцем. Однажды маму угостили горсточкой пшена и она сварила суп с лебедой. Но он оказался очень горьким. Помню ещё такое угощение - маленький кусочек хлеба и долька лука. Мама сказала: «Это вам на целый день. Придумайте какую-нибудь игру, чтобы вам не хотелось есть». Игрушек у нас не было. И мы придумали игру в бомбёжку, а кусочек хлеба и лук мы спрятали. Долго терпели, но все-таки съели. На фоне голода у нас с сестрой развилась дистрофия. Детский врач выделила нам с сестрой 1 талон на питание в столовой у Московского вокзала. Там мы получали 1 тарелку на двоих и делили: это твоя половина, а это моя. Потом нам дали 2 талона. Нам стало хватать, и даже маме кое-что оставалось. Мы стали подрастать, и мама пошла работать дворником. Нам разрешили в нашем дворе вскопать грядку и посадить овощи. Это уже была помощь семье.

Известие о снятии блокады нам принесла мама. Теперь мы заживем, будут продукты. Увеличили хлебный паек. Врач прописал рыбий жир. Сестра жарила на нём хлеб. Стало легче.

Наступил долгожданный День Победы.

Голос Левитана сообщил по радио: «Война закончена! Победа!». Мы вышли на Невский проспект. Все улыбались, обнимали друг друга, поздравляли. В дом стали возвращаться жильцы. Двор ожил, нам стало веселее жить.

Так закончилось наше детство в кольце нашего двора, в кольце блокады. Оказывается, вокруг нас огромный мир. Мы пошли в школу.