«В энергосистеме Северо-Запада в целом самые низкие цены на электроэнергию»

Предприниматели Мурманской области столкнулись с резким ростом цен на электроэнергию в 2011 году. О его причинах и о том, чего ждать бизнесу, мы беседуем с президентом ООО «КРЭС-Альянс», председателем Совета директоров ОАО «Колэнергосбыт» и ООО «КРЭС» Алексеем Пресновым.

– Алексей Викторович, как сейчас формируется цена на электроэнергию для предприятий и почему энергоизбыточный регион платит так много?

– Значительный рост цен на электроэнергию стал постоянным спутником нашей непростой жизни в эпоху глобальных реформ. Но в этом году скачок цен, особенно для предприятий малого и среднего бизнеса, стал настолько ощутимым, что они не выдержали: рост энерготарифов наряду с ростом налогов на оплату труда стали ключевыми вопросами состоявшихся в последние месяцы встреч бизнеса и власти в Мурманской области. Предпринимателей волнуют в первую очередь их счета за электричество, они знают, что у нас есть Кольская атомная станция, Апатитская ТЭЦ, и им кажется, что они должны получать электроэнергию гораздо дешевле, чем сегодня.

Цены за последние годы серьезно выросли. В Мурманской области где-то в 4 раза по сравнению с 2006 годом. По сравнению же со всей страной в среднем цены на электроэнергию в регионе были всегда значительно ниже из-за объективных факторов – высокой загрузки эффективной по себестоимости генерации – ГЭС и АЭС. В системе регионального регулирования это позволяло держать тарифы на электроэнергию для потребителей низкими, но при этом у станций не было денег на серьезные реновации. Поэтому мы достигли высокого износа основных фондов в энергетике, именно поэтому у нас сегодня сетевой тариф начал расти опережающими темпами и составил уже 60% в конечной цене на низком напряжении.

Сегодня в стране действует другая система. Она предполагает наличие общенационального рынка электроэнергии, при котором цены выравниваются по двум ценовым зонам. То есть в идеале электроэнергия может быть куплена в любой точке у любого производителя в ценовой зоне и передана потребителю по сетям. Цена на электроэнергию складывается в узлах энергосистемы на основании ряда параметров, но в целом принцип такой: чем ближе к станциям с низкой себестоимостью, тем ниже цена. Если зона избыточна по дешевой генерации и есть сетевые ограничения по передаче, неважно, постоянные или краткосрочные, например, ремонты линий, цена будет падать. Именно так и происходит у нас – цены на рынке на сутки вперед в нашей области ниже, чем в Центральной России, на 25-30%. В энергосистеме Северо-Запада в целом самые низкие цены в первой ценовой зоне.

– Но все же, объясните, почему цены на электроэнергию растут такими темпами, что уже достигли уровня цен на электроэнергию в развитых странах Европы и Америки?

– В конечной цене генерации есть еще и мощность, которая считается по сложным алгоритмам. Она составляет значительную долю стоимости генерации, где-то 40-45% и будет расти, так как в ней есть доля нарастающей инвестиционной составляющей, которая, по сути, является федеральным налогом на всех потребителей для строительства новых станций в рамках так называемых договоров предоставления мощности. Помимо этого есть долгосрочный рынок мощности, на котором устанавливается цена на мощность на ближайшие годы. У нас в области мощность относительно дорогая и, прежде всего, из-за наличия АЭС, поскольку ее содержание обходится очень дорого. Сегодня один блок Кольской АЭС фактически простаивает из-за ограничений по передаче электроэнергии, но он обслуживается в полном объеме. В существующей модели рынка стоимость мощности Кольской АЭС «размазывается» по всем потребителям первой ценовой зоны, т.е. всей Европейской части России.

Таким образом, что касается мощности, то на сегодняшний день мы платим за нее дорого, и это обуславливает гораздо более высокую цену генерации, чем это было до реформы. Но предполагается, что именно из этих денег генерация должна обновлять свои основные фонды.

Введение рынка мощности стало не единственной причиной роста цен на электроэнергию. С 2011 года субсидирование по программе ликвидации межтерриториального перекрестного субсидирования полностью прекратилось, и одно это дало увеличение цен в регионе примерно на 3%. Субсидия появилась в 2007 году как подушка для розничных потребителей: несмотря на то, что оптовые цены выровнялись по ценовым зонам, для нас это вылилось в значительный рост, розничные цены продолжали оставаться низкими относительно других регионов.

Проблема нашего малого бизнеса еще и в том, что, к сожалению, он вдобавок ко всему в последние годы стал основным источником субсидирования низких тарифов населения в области. А они у нас одни из самых низких в стране – ниже только в Дагестане, Хакасии и Красноярском крае, а значит, денег для их субсидирования нужно много. Дело в том, что в построенной модели рынка крупные предприятия выиграли по сравнению с мелкими, поскольку, во-первых, они, как правило, присоединены на высоком напряжении и у них ниже сетевой тариф, а во-вторых, они либо работают по двуставочному тарифу и, таким образом, не участвуют в распределении небалансов мощности, или же подают почасовые заявки, что также снижает для них стоимость мощности. Поскольку они работают в смены, у них есть возможность экономить и на ночном тарифе.

Вообще существенный рост тарифов для «малышей» и «сельхозников» начался несколько лет назад, когда мы перешли на единые котловые тарифы в сетях, обеспечивающие равную плату по передаче всем потребителям на одном уровне напряжения. Перекрестное субсидирование по населению ушло в основном в передачу, то есть юридические лица переплачивают услуги по передаче за недоплачивающее население. Вроде бы благое дело, все ясно и прозрачно. Но тарифы сразу были посчитаны так, что основной рост, основная нагрузка по субсидированию населения пришлись на среднее и низкое напряжение, а именно на этом напряжении работает малый и средний бизнес. Потом положение немного исправили, добавили на высоком напряжении, но этот рост стал базовым для «малышей», а потом к нему добавилась нагрузка по покупке мощности. В результате, имея магазин или кафе в доме, они платят в три-четыре раза больше, чем проживающие в этом же доме жильцы. Насколько это справедливо? С точки зрения социальной заботы о населении это фикция, все равно оно оплатит повышенную стоимость электроэнергии через те же товары и услуги малого бизнеса. Более того, такое субсидирование противоречит логике защиты малоимущих слоев, поскольку субсидируются все – и богатые, подогревающие свои бассейны зимой в загородных домах, и бедные, имеющие три лампочки на квартиру. Государство много лет не решает эту очевидную проблему.

– Может быть, в таком случае пока выйти из такого рынка и вернуться в регулирование, в неценовую зону?

– Одним из механизмов избавления от проблем предпринимателям видится переход в неценовую зону рынка. Но нужно понимать, что неценовая зона – это не какая-то вольница, как думают многие: «Что хочу, то и регулирую, какие хочу тарифы, такие и устанавливаю». Там определенные, вполне жесткие правила и ряд серьезных проблем. Эти правила предусматривают, чтомощность в неценовой зоне покупают исключительно ее потребители, поскольку она и есть неценовая зона, так как у нее слабые связи с другими зонами, и мощность ее потребить никто не может. Если существует дефицит мощности, как в других неценовых зонах, в той же Архангельской и до недавнего времени Калининградской областях, то ничего страшного. Если же избыток, как у нас, и мощность эта дорогая, то ничего хорошего потребителям это не сулит.Расчеты, проведенные Советом Рынка, показывают, что переход в неценовую зону может привести не к снижению, а к росту цен на электроэнергию в Мурманской области.Вообще, надо сказать, что неценовые зоны в европейской части страны создавались как подушка для входа в рынок для некоторых регионов, отвечающих двум условиям: дефицит мощности и дорогая генерация, с одной стороны, и слабые связи с остальной энергосистемой страны, с другой. У нас ни первого, ни второго условия в достаточной мере нет. У нас, наоборот, избыток мощности и дешевой генерации.

– Так где же, на Ваш взгляд, выход? И как предприниматели могут поучаствовать в этом процессе?

– Выход из сложившейся ситуации заключается в строительстве современного конкурентного рынка. Такого рынка, который был бы понятен самому мелкому потребителю и который бы его устраивал, так же, как и поставщиков электроэнергии.Энергетическое сообщество обсуждает планы по реформированию рынка в сторону его упрощения и большего влияния со стороны потребителей.Действительно, потребитель на рынке должен быть богатым и здоровым и должен иметь возможность влиять на цену. С другой стороны, он должен быть ответственным перед рынком, а в случае неоплаты должна быть возможность его отключения, невзирая на то, кто он и что он. Необходимо прекращать перекрестное субсидирование, переходить на финансовые гарантии бюджетов по неотключаемым инфраструктурным потребителям с зеркальными гарантиями сбытов на оптовом рынке перед генераторами. Все это возможно осуществить только в обстановке консенсуса и понимания общности задач и потребителей, и энергетиков. Нужен честный диалог и общая тяжелая работа.