Будущее для севера Норвегии – это сотрудничество с Россией. Как я всегда говорю, для северной Норвегии Европа находится на Востоке

Эта неделя для Мурманской области и Севера Европы была ознаменована заключением Киркенесской декларации 2.0.

4 июня 2013 года премьер-министры России, Норвегии и Финляндии подписали международное соглашение о сотрудничестве, в котором определены новые направления работы.

Дипломат высокого ранга, руководитель рабочей группы по разработке Киркенесской декларации 2.0. Сверре Йервелл, выступавший основным автором первой декларации, поделился своими размышлениями о Баренц-сотрудничестве с ИА «Би-порт».

- Почему назрела необходимость менять Киркенесскую декларацию?

- Все называют её так, но это уже не Киркенесская декларация 2.0, потому что декларацию официально подписали в 1993 году. А это фактически заявление. 20 лет назад это было политическое решение. Вспомните, договор и декларацию подписывали и обсуждали 2 политика – министр иностранных дел Норвегии Турвалд Столтенберг и министр иностранных дел России Андрей Козырев. Речь шла о том, какого рода будет это сотрудничество – на государственном или региональном уровне. Россия считала, что на государственном уровне, Норвегия настаивала, что в фокусе должно быть региональное сотрудничество. К счастью, Столтенберг-старший этого добился.

Сейчас, обратите внимание, политики не обсуждали каких-то принципиальных вопросов. Они отдали это на откуп исполнительной власти.

Мы хотим в этом заявлении, что называется Киркенесской декларацией 2.0, поправить те моменты из первой декларации, в которых нам не удалось добиться успеха. В частности, это экономические и бизнес-вопросы.

- Прошлая декларация была подписана министрами иностранных дел. В этот раз заявление сделали председатели правительств. Возможно, что следующая декларация через 20 лет будет подписана президентами стран?

- Ещё раз подчеркиваю, тогда её писали политики, а сейчас заявление предложили. Как это было: Йенс Столтенберг (премьер-министр Норвегии – «Би-порт») зачитал его партнёрам, спросил: «Согласны?», они ответили: «В принципе, согласны». Т.е. фактически дискуссий не было, в отличие от того времени.

- В этом году в Норвегии пройдут парламентские выборы. Подписание декларации и расположенность Столтенберга к России скажется на его политических баллах?

- На Севере Норвегии эта позиция очень популярна, как раз здесь у него больше голосов.

Я снова вернусь к 1993 году. Вот тогда было очень драматично, потому что фактически большая часть министерства иностранных дел не знала или не отдавала себе отчёт, что холодная война уже закончилась. В общем-то, хорошо, что они не знали, что холодная война закончилась, иначе бы это сотрудничество не могло бы состояться. Это парадоксально, но очень просто. Они же считали, что холодная война продолжается и её нужно прекратить. Тогда они были вынуждены согласиться на Баренц-сотрудничество. А если бы они считали, что всё и так закончилось и все с Россией O.K., то это было бы то же самое, что заключать Баренц-сотрудничество с Финляндией.

К слову, мне кажется, некоторые признаки той холодной войны возвращаются или, по крайней мере, присутствуют.

У нас есть эксперты, учёные, которые разрабатывают нашу стратегию. Они учились со времён холодной войны и всё ещё мыслят теми категориями.

Фактически, для севера Норвегии холодная война была очень выигрышным временем. У нас было градообразующее предприятие «Сёр-Варангер», правительство выделяло огромные субсидии, чтобы оно продолжало работать. Какая связь с холодной войной? Очевидная: правительство хотело, чтобы у людей здесь была работа, чтобы они жили близко к стране-противнику России. А потом, когда необходимость в этом отпала, прекратились субсидии, предприятие обанкротилось, появились проблемы, всплеск безработицы.

Также здесь было много военных объектов, а потом вдруг их закрыли. Поэтому времена холодной войны для севера Норвегии в экономическом плане были очень выгодными.

- Но сейчас же ситуация поменялась. Сотрудничество идёт на уровне people to people

- В то время русского человека мы представляли себе, как говорят американцы, как огромного сильного вояку. А сейчас мы видим обычных людей. Вдруг выяснили, что русских волнуют те же проблемы – семейной жизни, воспитания детей... А во времена холодной войны думали, что русские озабочены другими проблемами. Оказалось, они такие же люди, как и мы.

- Мне показалось, или вы действительно разочарованы тем, что Киркенесская декларация 2.0 – это не подписание, а заявление?

- Вы правильно заметили. Я был руководителем рабочей группы, которая разрабатывала эту программу. У нас был гораздо больший спектр предложений, мы хотели усилить региональный фактор, хотели уделить больше внимания экологической тематике. Но когда всё спустилось на уровень бюрократии, в заявлении не нашли отражения те мысли, с которыми мы вышли.

Я заметил, что российская сторона стала осторожней. 20 лет назад было больше открытости.

Если бы новое заявление имело статус декларации, речь бы шла о политических решениях. А мы не были уверены, что Дмитрий Медведев пойдёт на это, потому что кажется, что он не очень уверен в своих политических силах.

Например, у нас было предложение, что Баренц-сотрудничество строится на демократических принципах и свободе прессы. Русские сразу потребовали эти моменты убрать. Жалко...

Но я хочу сказать, что даже во времена холодной войны те, кто жил ближе к границе, всегда жили дружно. Я однажды был на границе с американскими генералами. Мы смотрели на Никель, когда они сказали, что люди, которые здесь живут, наверное, очень боятся русских. А я объяснил, что нет, ведь это соседи и они всегда сотрудничали.

Поэтому будущее для севера Норвегии – это сотрудничество с Россией. Как я всегда говорю, для северной Норвегии Европа находится на Востоке.

"Би-порт" выражает благодарность координатору проекта "Баренц-пресс" Елене Ларионовой
за помощь в проведении интервью