Почему во время блокады ленинградцы не питались рыбой, пойманной в Неве — ведь там, где есть вода, водится и рыба?

Санкт-Петербург стоит на Неве. Город, который во время Великой Отечественной войны назывался Ленинградом и пережил блокаду.

Сейчас, гуляя по живописным набережным, вдруг возникает вопрос: почему в том месте, где так много рек и озер, люди не смогли обеспечить себе питание рыбой, которая наверняка во всех этих водных ресурсах водится.

Да, водится. И да, не могли. Почему? Причин несколько.

И до войны Ленинград не был «рыбным» в отличии от Мурманска, который и снабжал город на Неве необходимой рыбной продукцией. А как же минога и корюшка, которые чуть ли не символом Ленинграда считаются? Да, маленькую рыбку и водных позвоночных в Ленинграде ловили, но достойным улов был только в период нереста. Во время массовой миграции рыбы цифры отчетов по добыче были приятными, до ста двадцати тонн доходили. А в другое время — всего тонн пять.

А всю водную технику, которая числилась на балансе треста «Ленрыба» в блокаду вместе с рыбаками, отдали военным, им она нужнее была. И пользы на этом поприще принесла в разы больше

Ловить рыбу не давали немецкие обстрелы. Невозможно было организовать промышленный вылов, все попытки пресекались на корню. Хотя, моряки в Кронштадте все-таки умудрялись вылавливать колюшку. Нет, это не опечатка, мы не назвали легендарную корюшку таким колючим названием. Две эти рыбки даже не родственницы, только имена носят похожие.

Корюшка — вкусная, свежими огурцами пахнущая. А колюшку в обычное время и за рыбу-то не считали. У этой прожорливой малявки такая «система защиты» из панциря и шипов, что связываться с ней мало кто рисковал. Но это в мирное время. А в военное моряки ее ловили достаточно варварским способом — глушили. А гражданское население могло прямо корзинами ловить, у них-то взрывчатки не было.

А после колючую недотрогу придумали сушить и перемалывать в муку, из которой уже можно что-то готовить. «Кормились» таким продуктом и сами военные моряки, а еще направляли ее для рабочих завода и малышей в детских садах. А жир, который также умудрялись получать из вообще-то «мусорной» рыбки, помогал в заживлении ран и как добавка к скудной пище.

Пытались ленинградцы ловить рыбу самостоятельно, на удочки. Но на это не было ни сил, ни возможностей. Те, кто мог работать — работали. Мальчишки если только между сменами на заводе пытались хоть что-то поймать в Неве, но это было рискованно и малопродуктивно. Потому как и ловить-то не на что было, все мало-мальски пригодные в пищу продукты съедались, червяков зимой или даже летом, но под слоем гранита и бетона найти не получалось. А на пустой крючок рыба ловиться не желала.

Ранее мы рассказывали о том, можно ли считать молоко полезным для взрослых продуктом.

Надежда Сергеева

Фото: Freepik